Дождь мешал прицелиться. Кузьма сгибом указательного пальца коснулся правого окуляра, заскрипел прорезиненной тканью рукавицы, протирая стекло. Снова поднял автомат на уровень глаз, навел исцарапанный ствол на ближайшего к нему зверя и только хотел спустить курок, как вдруг в небе раздался пронзительный крик.

Он повернул голову на звук. С промозглого неба на дерущихся из-за добычи мутантов пикировала пара необычных птиц. Метрах в пяти от застилающей землю бурой травы пернатые защелкали зубастыми, как у птеродактиля, клювами и звонко захлопали крыльями, сбрасывая скорость. Выставив вперед когтистые лапы, летающие хищники схватили визжащих от страха и боли жертв и снова шумно замахали крыльями, на этот раз набирая высоту.

Крысы пронзительно верещали, дергали лапами и махали хвостами в попытках вырваться из крепкой хватки. Видимо, одной из птиц надоела эта возня, а может, жертва умудрилась ее укусить или саданула по птичьей лапе булавой хвоста, раз крылатая бестия разжала когти.

Извиваясь, как выпавшая из окна кошка, крыса упала на землю и, после секундного замешательства, побежала под прикрытие строительного вагончика. Полугнилая бытовка стояла в стороне от ржавеющей техники и была ближе всего к беглянке.

Крыса находилась в метре от спасительного укрытия, когда потерявшая добычу хищница исправила промах. Клекочущая смерть обрушилась сверху на перепуганную жертву. Острые когти пронзили мутанта. Кровь брызнула из агонизирующего тела багряными фонтанчиками. Крыса пискнула в последний раз и безвольно обмякла в лапах набирающей высоту птицы.

Кузьма проводил взглядом небесных охотников. Те летели в сторону далекого леса. Отсюда он казался серой неровной полосой на горизонте.

Оставшаяся наедине с трупом третья крыса быстро оправилась от шока и принялась за трапезу. Кузьма одиночным выстрелом вышиб мутанту мозги, покинул укрытие и, сам не зная зачем, приблизился к мертвому сталкеру.

Дохляк лежал лицом вверх. В черных глазницах и провале рта копошились белесые черви. Носа не было. Вместо него зияло глубокое отверстие с едва заметной внутри перегородкой. Из рваной дыры на щеке показались тонкие подвижные усики. Мгновение спустя оттуда выполз жук с отливающими зеленоватой патиной жесткими надкрыльями. Шурша членистыми лапками, насекомое проползло по синюшной от трупных ядов коже и скрылось под воротом комбинезона.

Половины левой руки у трупа не было. Из окровавленных обрывков рукава торчали черные от запекшейся крови куски мяса и белел обломок кости. Правой рукой сталкер как будто указывал на ту самую секцию забора с нарисованными краской буквами.

Из глубины живота к горлу подкатил комок горячей кислятины. Кузьма крепче сжал зубы, борясь с приступом тошноты, и поспешно отошел в сторону. Короткими перебежками от машины к машине, от куста к кусту он добрался до ограждения и потопал вдоль рифленных квадратами бетонных плит.

Кузьма надеялся найти вход на огороженную забором территорию и вскоре нашел. В одной из секций оказалась пробоина с торчащими в разные стороны ржавыми прутьями арматуры. Размеры отверстия были невелики, но позволяли без проблем проникнуть внутрь Периметра. Кузьма перебрался на ту сторону, пролез под висящими над заросшей бурьяном землей огромными трубами и двинулся вдоль них к соседнему с циклопической конструкцией зданию.

Трубопровод привел его к вытянутому в длину помещению. Кузьма завернул за угол и вскоре очутился у входа в постройку. Высокие ворота были приоткрыты. Парень протиснулся в щель между давно заклинившими створками, осмотрелся.

Дневной свет проникал в здание сквозь расположенные в несколько рядов под потолком пыльные окна. Рассеянные лучи выхватывали из полутьмы сплетенные воедино трубы разного диаметра и сложные инженерные конструкции. За стальной паутиной виднелись расположенные в ряд друг за другом железные купола.

В глубине здания кто-то был. Кузьма понял это по едва заметным багровым отблескам на стенках одного из таких куполов. Этот кто-то сидел у костра, возможно, в компании себе подобных, готовил еду или же просто грелся, глядя на огонь.

Крепко сжимая в руках автомат, Кузьма двинулся в глубь помещения. Где-то с громкими всхлипами капала вода. Ветер гремел оторванными листами обшивки трубопроводов, хлопал невидимыми отсюда дверями, шуршал нанесенной снаружи листвой, частично заглушая осторожные шаги подростка.

Секунды тянулись одна за другой, но вот настал тот момент, когда Кузьма увидел сидящего у огня человека. Им оказался седой бородатый старик в сером балахоне.

Возле его ног лежала собака с такими же бельмастыми глазами, как у хозяина. Она часто дышала, высунув длинный розовый язык. Голова лежала на лапах, которыми слепая псина прижимала отполированную до блеска корягу к бетонному полу. Сухая деревяшка, по-видимому, заменяла старику посох, а четвероногий сторож охранял нужную хозяину вещь от непрошеных гостей.

Старец довольно щерился, протянув одну руку к огню, а другой поглаживая псину промеж ушей. Почуяв чужое присутствие, слепой страж напрягся, повернул голову в сторону подростка и приглушенно зарычал.

Несмотря на царящий в помещении полумрак, Кузьма увидел белые катышки гноя в уголках слепых глаз, покрытые струпьями язвы и пятна розового лишая на вытянутой в длину морде, желтые оскаленные клыки. Он инстинктивно вскинул автомат на уровень глаз и попятился, держа собаку на мушке.

Старик убрал руку от огня и приветливо пошевелил пальцами в воздухе.

– Здрав буде, Кузьма! Слава Зоне, ты пришел, – сказал он, глядя слепыми глазами на гостя. – Оставь эту пукалку в покое. Тебе некого бояться, здесь нет врагов.

После секундного замешательства Кузьма убрал автомат за спину. Ему было как-то не по себе целиться в слепого человека, а собака, потеряв к парню интерес, опять положила голову на лапы и часто задышала, время от времени пряча язык в пасти.

Старик приветливо улыбнулся и показал рукой на место возле костра:

– Устал, небось, с дороги.

– Ничего я не устал, – сказал Кузьма и вдруг ощутил такую слабость в ногах, как будто действительно отмахал километров двадцать без передыху.

– Садись к огоньку, погрейся.

Кузьма послушно опустился на пол, сел по-турецки, положил руки на колени и чуть подался вперед, расслабляя мышцы.

– Кто ты такой? Как зовут и откуда ты знаешь мое имя?

– Мне многое известно, – усмехнулся старик. – Одни меня зовут Скитальцем, другие Странником кличут, третьи Слепцом, а есть и такие, кто величает Пророком. Я один из Хранителей Зоны и давно слежу за тобой. Почти с тех самых пор, как твой мир превратился в ловушку.

– О чем ты? Какая ловушка? А-а-а, я понял. Ты так называешь последствия ядерной войны. Ну да, если с этой точки зрения посмотреть, мой мир та еще ловушка. Просто так из убежища не выйти, на свежем воздухе не погулять, на солнышке не погреться.

– Нет, – помотал головой Скиталец. – Я не об этом говорю. Твой мир вроде как есть, но его в то же время нет. Вы все существуете ровно до тех пор, пока те, кто проводит над вами эксперимент, заинтересован в вас.

– Хватит говорить загадками. Что за эксперимент?

– Придет время, и ты узнаешь правду. Береги себя, а сейчас…

Старик встал. Собака подняла голову и зашевелила мокрым носом, пытаясь по запаху определить, что делает ее хозяин. Скиталец обогнул костер, положил руку на плечо Кузьмы и энергично потряс.

Глава 22

Перед отправкой

– Просыпайся! Хватит дрыхнуть! Вставай, а то опоздаешь!

Зубр еще раз тряхнул приемыша за плечи, хотел похлопать по щекам, но передумал: Кузьма наконец-то открыл глаза и посмотрел на него осоловелым взглядом. Мгновение спустя в глазах подростка промелькнуло что-то вроде испуга. Он резко откинул одеяло, быстро провел руками по груди, кончиками пальцев ощупал голову, лицо и с нескрываемым облегчением выдохнул.