Богомолов не отрываясь смотрел на экран. На лице появилась зловещая улыбка, когда огоньки над дверями клеток сменили цвет с красного на зеленый, а сами двери слегка приоткрылись, словно дразня узников.
Почти минуту изорги непонимающе крутили головами. Они как будто не верили в свалившееся на них счастье, в любой момент ожидая подвоха. Наконец один из них решился подойти к приоткрытой двери, толчком руки распахнул ее полностью и вышел за пределы клетки. Немного постоял, все так же оглядываясь по сторонам. Сделал несколько неуверенных шагов, а когда понял, что ему ничего не грозит, побежал прочь от узилища. Остальные изорги устремились за ним.
Богомолов замахнулся рукой с зажатым в ней пистолетом и сильно ударил дежурного по затылку. Тот кулем свалился на пол.
– Отдохни немного, Витек, – усмехнулся Игорь Михайлович и пулей вылетел из серверной.
Его бывший кабинет находился двумя уровнями выше. Все так же не пользуясь лифтом, Богомолов лихо взбежал по ступенькам на нужный этаж и остановился на узкой лестничной клетке перед дверью в длинный просторный коридор. Он взял короткую паузу не для восстановления сил. Новое тело работало как часы. Он даже почти не запыхался. Приложив ухо к двери, Игорь Михайлович пытался понять, есть кто в коридоре или нет. Так и не придя к однозначному выводу, слегка приоткрыл дверь, на пару секунд припал глазом к узкой щелке и, когда убедился, что он один на этой части подземного этажа, смело дернул ручку на себя.
Остаток пути Богомолов проделал степенным шагом. Набрал код на смонтированной справа от широкого наличника сенсорной панели и с видом хозяина вошел в кабинет.
Всю степенность как ветром сдуло, когда за ним с характерным щелчком захлопнулась дверь. Он кинулся к картине – женский силуэт из хаотичного переплетения цветных линий, – сорвал со стены и бросил на пол. Трижды покрутив ребристый верньер в разные стороны, Богомолов открыл дверцу и вынул из темного нутра встроенного сейфа широкий пластиковый обруч с двумя похожими на серебряные монеты дисками. Надел на голову и чуть сдвинул вправо, чтобы холодный металл «монет» вплотную прижался к вискам.
Снова сунув руку в сейф, Игорь Михайлович вытащил на свет работающий прототип переносного ультразвукового излучателя. Он просунул пальцы в отверстия похожей на массивный кастет штуковины и хотел покинуть кабинет, как вдруг его внимание привлек мерцающий огонек синхронизированного с его спутниковым телефоном автоответчика. Этот номер знали только три человека: Худя, Кастет и тот самый профессор, чьи разработки легли в основу парка «Чернобыль Лэнд». Игорь Михайлович даже не попытался вспомнить, как зовут того ученого из ЧЗО, настолько его потряс сам факт полученного сообщения. Он точно помнил, что стер все записи с автоответчика, когда в последний раз выходил из кабинета. Интересно, кто из тех троих мог позвонить? Неужели кто-то из его помощников сообщил нечто важное, прежде чем Восьмой расправился с ними? Или это профессор, узнав о подлой выходке Преображенского на Генассамблее ООН, решил поиметь гешефт с этой ситуации?
Сгорая от любопытства, Богомолов приблизился к столу и нажал на кнопку воспроизведения. Из динамика донеслось шипение, а потом раздался приглушенный шепот:
«Здравствуйте, Игорь Михайлович! Это Шаров. Надеюсь, вы меня помните. Мы с вами расстались на плохой ноте, но я считаю, пришло время забыть старые распри и объединиться перед лицом общего врага. Думаю, вы догадались, о ком идет речь.
Преображенский не только вам попортил кровь. С тех пор как он объявил себя хозяином Зоны, нам, ученым, жизни не стало. Он запрещает любые исследования и вообще грозится закрыть все научные центры в ЧЗО. С вами такого не было. Вы хотя бы щедро меня финансировали, пусть и преследуя собственные, не вполне этичные цели.
Ну да не будем о прошлом. Лучше давайте подумаем о будущем. Если я помогу нейтрализовать Преображенского его же оружием, поступить с ним так же, как он поступил с вами, вы обещаете финансировать мои исследования? Из-за вашего, скажем так, не до конца обдуманного решения они остались незавершенными, а я все-таки хотел бы найти способ окончательно приручить Зону.
Вы можете стать во сто крат богаче и могущественнее, если будете использовать результаты моего труда во благо человечеству, а не во вред. Призываю вас всесторонне обдумать мое предложение, взвесить все плюсы и минусы, коих гораздо меньше положительных моментов, и сделать единственно верный выбор. Я неоднократно обращался к Преображенскому с предложением сотрудничества, но он не хочет меня слушать. Пожалуйста, не повторяйте его ошибок и попытайтесь исправить те, что вы успели совершить.
Если я вас заинтересовал, отправьте на мою электронную почту письмо с цифрой „5“ вместо текста. В ответ я вышлю вам координаты. Надеюсь, вы помните, как пользоваться телепортом, и он по-прежнему функционирует. В противном случае вам придется потратить больше времени и средств, чтобы встретиться со мной».
В автоответчике что-то щелкнуло, и он замолчал. Погас и огонек индикатора.
– Что это было? – пробормотал Богомолов, задумчиво поглаживая подбородок. – Ловушка? Или Шаров в самом деле оказался в отчаянной ситуации?
Он перемотал запись в автоответчике и заново ее прослушал, пытаясь уловить фальшивые интонации или любой другой намек на хитрый план по его окончательному устранению с шахматной доски под названием «жизнь». Так и не придя к выводу, западня это или безумная попытка профессора сохранить дело всей его жизни, он решился отправить письмо.
Ответ пришел незамедлительно. Вряд ли профессор неотрывно сидел у компьютера или то и дело поглядывал в телефон в ожидании электронной весточки. Скорее всего, это сделала программа. Игорь Михайлович вбил присланные координаты в поисковую строку браузера и, убедившись, что место предстоящего рандеву действительно находится в Чернобыльской зоне отчуждения, а не где-нибудь еще, достал из кармана телефон. Он сделал снимок экрана, чтобы безошибочно ввести координаты в пульт управления телепортом, когда придет время, и удалил оба письма. После выключил компьютер, стер с автоответчика сообщение и покинул кабинет.
Глава 23. Атака
Василий о многом умолчал в разговоре с Шестаковым. Например, он не сказал, что Северов был завербован агентом и что частично его план по розыску и введению в операцию Орешкина строился на помощи капитана. Если тот пойдет на сотрудничество, разумеется. Шансы на подобное развитие событий, по мнению Прохорова, не превышали пятидесяти процентов. Он не всегда был так осторожен в оценках. В начале службы уровень его оптимизма зашкаливал, но с опытом пыл заметно угас. Теперь он в любом прогнозе опирался на сухие факты статистики прошлых операций, а те неумолимо указывали на ту самую золотую середину.
Весь путь до архипелага Василий провел в размышлениях. Он прорабатывал план на случай, если капитан откажется сотрудничать, и не заметил, как пролетело время. Из состояния задумчивости его вывел короткий гудок сирены и загоревшийся желтым один из трех сигнальных плафонов на переборке между кабиной пилотов и грузовым отделением.
Уверенно урча моторами, самолет приближался к зоне выгрузки десанта. Василий встал с откидного сиденья и вместе с остальными участниками штурма двинулся к боковой двери мимо стоящих в ряд шестиместных снегоходов на платформах парашютных систем. В северном полушарии хоть и бушевала весна, на Новой Земле все еще было достаточно холодно. Снег таял до невозможного медленно, обещая на пару месяцев покинуть архипелаг к началу июля. Это и стало первой причиной в пользу выбора снегоходов. Второй послужили угловатые, спроектированные по стелс-технологии теплые кабины из углепластика. Они делали гусеничные машины практически незаметным для потенциального противника средством доставки бойцов до точки назначения.
Но не только наука способствовала маскировке. Десантному отряду помогала сама природа. Судя по спутниковым фотографиям, архипелаг второй день утопал в тумане, и пока ничего не обещало изменений в погоде. Технология малозаметности – штука полезная, но, когда ночью светло как днем, никакой стелс не поможет, если нет тумана, конечно же.