Глава 4
Молчи – здоровее будешь!
В баре яблоку негде было упасть. «Каста» не знала такого наплыва посетителей, пожалуй, со времен Катаклизма, как между собой сталкеры прозвали ту давнюю ночь, когда небо над Саркофагом озарилось странным голубоватым сиянием. С тех пор Зона перестала быть самой собой. Она как будто затаилась до поры до времени, словно выжидая, что будет дальше.
Вместе с Зоной затаились и сталкеры из тех, кому повезло уцелеть в устроенной наемниками «Глобал Индастриз» масштабной чистке и устроиться на работу в тематический парк развлечений, а с ними – и хозяин «Касты» Носорог. До сего дня он как будто находился в анабиозе. На автомате обслуживал случайно забредших в его бар гостей, в очередной раз натирал до блеска и без того чистые стаканы и пивные кружки или скользил рассеянным взглядом по полкам, пересчитывая расставленные по наименованиям и размерам бутылки с горячительными напитками. Но чаще всего он сидел за одним из столиков напротив окна и, подперев голову рукой, со скучающим видом смотрел, как ветер гоняет пожухлую листву по пустынной площади некогда кипящего жизнью сталкерского поселка.
В те редкие дни, когда ему доводилось общаться с кем-то, кроме Проныры, верного и расторопного помощника, Носорог с упорством того самого африканского зверя, чье имя носил, твердил:
– Погодите, будет здесь еще столпотворение. Вот увидите, будет.
Он ждал этого с тем же благоговением, как измученные засухой фермеры ждут спасительного дождя, и наконец-то дождался. С утра к нему в бар наведались четверо посетителей, а потом – как прорвало. К обеду все десять столиков оказались заняты.
Носорог как в воду глядел, когда велел Проныре вынести из подвала убранную до лучших времен мебель. И хотя бармену еще не приходилось краснеть и извиняться перед все прибывающими гостями и просить их подождать, пока пришедшие первыми клиенты насытятся и утолят жажду, он с содроганием ждал того момента, когда это произойдет.
Всему виной был сталкер с конопатым лицом и белесоватыми глазками навыкат. Он пришел в «Касту» одним из первых и уже во второй раз угостил пивом всех, кто находился в баре.
Бармен покинул рабочее место, жестом подозвал помощника к себе и, когда тот приблизился, прошептал ему на ухо:
– Все из подвала принес?
– Не-а, – мотнул головой Проныра. – Там четыре барных стула остались. У них кожа на сидухах полопалась. Я потому и не стал брать.
– Живо тащи сюда, – прошипел Носорог, смешно тараща глаза. – Чистыми мешками сверху накроем, и ладно. Клиентам не все ли равно, на чем сидеть?
– Так, может, ящиков пивных принести? Поставим на попа, те же мешки на них натянем, чтоб не видно было. Всяко лучше, чем на ногах стоять.
Носорог одобрительно хмыкнул и похлопал помощника по плечу:
– Молодец, хорошо придумал, но пока с ящиками повременим. Будет как запасной вариант. Давай, дуй за стульями.
Проныра кивнул и пулей метнулся к выходу из бара. Неприметная дверь в подвал находилась в приличных размерах закутке. Раньше желающие выпить и перекусить сталкеры оставляли здесь оружие на хранение. Теперь же стеллажи за металлической решеткой пустовали.
Носорог неоднократно пытался снести эту конструкцию к нюхачьей матери, но все никак не мог довести дело до конца. Всякий раз, когда он брал инструмент, его с головой захлестывало щемящее чувство ностальгии по былым временам. Глаза щипало от непроизвольных слез, руки опускались, а в груди появлялась такая острая боль, что даже дышать приходилось через раз. Все заканчивалось тем, что Носорог бросал инструмент, уходил в бар и напивался там вдрабадан, пытаясь водкой залить воспоминания.
Чаще всего после таких ностальгических приступов утро он встречал на полу бара, порой в луже собственной блевотины. В итоге Носорогу надоело гробить здоровье. Он решил, что раз не может ничего с собой поделать, пусть все остается как есть. Зато теперь, всякий раз проходя через закуток, он смотрел куда угодно, только не на стеллажи.
– Эй, хозяин! – Носорог повернулся на крик. Тот самый конопатый сталкер стоял с поднятой рукой и звонко щелкал пальцами. – Налей-ка еще всем пива, и поживее! Я угощаю!
«Каста» наполнилась одобрительным гулом. С разных сторон послышались возгласы: «Молодец, Сазан!», «Красава!», «Спасибо, брат!».
– Все для вас, парни! – Рыбоглазый сталкер пьяно улыбнулся и дважды стукнул себя кулаком в грудь. – От чистого сердца! Мне сегодня повезло, пусть и вам будет хорошо!
Он плюхнулся на стул и продолжил разговор с сидящими за одним с ним столиком сталкерами.
Носорог опрометью вернулся на рабочее место, открыл дверцы шкафчиков под прилавком и, одну за другой, выставил в ряд на поцарапанную столешницу барной стойки чистые кружки. После снова скрылся под прилавком и опять зазвенел стеклом, на этот раз вынимая из ячеек деревянных ящиков полные бутылки.
И хотя пивных кружек оставалось совсем ничего, бармен не волновался. Во-первых, их хватало на этот заказ, а во-вторых, скоро должна была освободиться посуда из-под первой партии пива, так что с этим вопросом проблем вроде не наблюдалось.
Совсем другая ситуация сложилась с запасами пенного напитка. В заначке остался последний ящик относительно свежего пива. Бармен понимал, что если так и дальше пойдет, ему нечего будет подать посетителям, и как они на это отреагируют, одному Черному Сталкеру было известно. Водка, виски, коньяк, ром, красное вино и даже настоящее французское шампанское у него имелись в изобилии, а вот с пивом вышла неувязка.
– Знать бы заранее, что так будет, заказал бы кегу, а лучше две, – пробормотал Носорог, открывалкой срывая пробки с бутылок и поочередно наполняя пузатые посудины янтарным напитком.
Так-то в дальнем углу подвала стояли с две дюжины ящиков просроченного аж год назад «Черниговского». Бармен давно хотел выбросить наверняка уже прокисшее пиво, да все как-то руки не доходили.
«Может, это и к лучшему, – подумал он, грязной тряпкой стирая пену с выпуклых боков похожих на стеклянные бочонки кружек. – В случае чего открою бутылку, понюхаю и дам Проныре попробовать. Если рожу не перекосит – разолью, тайком добавлю водки для крепости и подам. Они и так навеселе, глядишь, ничего не заметят».
К тому времени, как он закончил разливать пиво, из подвала выбрался Проныра. Он тащил четыре стула разом. Одну пару нес на плечах, просунув руки между хромированных ножек, а два других держал перед собой, крепко прижимая к груди.
– Где мешки? – спросил он, с грохотом сгружая стулья на пол.
– Плевать на них, – сказал Носорог, выходя из-за барной стойки. – Хватай кружки и разноси по столикам. Кутила опять угощает.
Проныра с сомнением посмотрел на бармена.
– Чего опять? – спросил тот, со звоном сгребая в каждую руку по две кружки за раз.
– Я все понимаю, хозяин, наплыв клиентуры и все дела. А деньги этот перец заплатил?
– Стал бы я так корячиться без предоплаты, – фыркнул Носорог и прикрикнул: – Хватит языком молоть! За работу!
Проныра тоже взял в руки наполненные до краев кружки и засеменил в дальний угол бара, стараясь не расплескать пиво по дороге.
Под радостные крики подвыпивших посетителей Носорог сгрузил полную тару на ближний к барной стойке столик. Собрал пустую посуду, отнес в раковину. Взял следующую партию из четырех кружек и доставил их к другому столику. Потом сделал еще пару ходок, выполняя недавний заказ. Виновника этого балагана и сидящих с ним сталкеров бармен обслужил в последнюю очередь.
– Ну наконец-то! – воскликнул Сазан, схватил кружку и шумно выхлебал из нее чуть ли не половину пенной жидкости. – Тебя как за смертью посылать. У меня горло пересохло, пока тебя ждал.
«Языком меньше чеши», – подумал Носорог, собирая со стола пустую посуду, и почтительно улыбнулся:
– Не желаете еще чего-нибудь? Рыбку там, сухарики к пиву. Или, может быть, водочки?
– Не-а, – помотал головой Сазан. На краткий миг мутный взгляд его осоловелых глаз потух, словно он отрешился от всего происходящего здесь, а потом в них появился лихорадочный блеск. Проводник сунул руку в карман и небрежно бросил на стол кучу мятых американских купюр: – Доплата за пиво и чаевые.