Северова спасла молниеносная реакция: он метнулся в соседнюю комнату незадолго до взрыва гранаты и остался жив. А Столяров как сквозь землю провалился.

Андрей не знал, что стало с его бывшим другом, и не раз подумывал, что Борис погиб. Как выяснилось, нет. Только вот время не пощадило его. Некогда густые темные волосы заметно поредели и стали почти седыми. Глубокие морщины пролегли на лбу, возле глаз и около рта. Похожий на ветку коралла уродливый шрам наискось пересекал правую половину лица от виска и до подбородка. Из-за него Андрей и не признал сначала в полковнике Карпентере старого приятеля.

– Ты, конечно, изменился, но не настолько, чтобы я тебя не признал, – сухо сказал Северов. – Сложно забыть того, кто хотел тебя убить.

– Но ведь не грохнул же, – устало сказал Борис.

– Так в том не твоя заслуга.

– Не моя, ты прав. Зато сейчас в моей воле решить, что делать с тобой.

– Хочешь закончить начатое? – холодно усмехнулся Андрей. – Валяй. Я весь в твоей власти. Свидетелей не оставляют, ведь так?

– Не знал я, что ты такой злопамятный, – вздохнул Борис, вставая со стула. – Ладно, побудь здесь, пока я не решил, как с тобой поступить.

Он повернулся к Андрею спиной и вышел за дверь. Снова защелкал замок. Андрей улегся на кровать. Глядя в белый, крашенный масляной краской потолок, он пытался найти выход из непростой ситуации. В том, что Столяров не оставит его в живых, сомнений не было. Первоначальный план летел псу под хвост. Невозможно втереться в доверие к тому, кто намерен избавиться от тебя. Вот если бы поднять мятеж, тогда под шумок можно было бы не только найти Орешкина, но и арестовать Столярова. Военные преступления не имеют срока давности, так что суд и приличный срок ему обеспечен. Главное, доставить его на Большую землю, но для этого надо сперва выбраться из заточения.

Андрей с сожалением подумал, что зря отказался участвовать в исследованиях профессора Любимова. Больше года назад тот еще был жив и вовсю занимался наукой. В те дни он как раз тестировал систему дистанционного общения без раций, телефонов и прочих технических устройств, активно набирая добровольцев из числа бойцов ЧВК. Участникам эксперимента всего-то надо было дать согласие на вживление крохотных нейроимплантов в кору больших полушарий. Именно этот факт и оттолкнул Андрея от участия в эксперименте: он никому не позволял рыться в своих мозгах. Эх, надо было тогда рискнуть. Возможно, сейчас все было бы по-другому.

– Раньше думать надо было, поздно теперь о прошлом вздыхать, – пробормотал он и энергично потер виски. Это всегда помогало сконцентрироваться. Он еще с минуту пялился в потолок, потом встал и направился к двери. В комнатушке не было туалета. Андрей решил использовать это обстоятельство в своих целях. Он занес кулак и только хотел постучать, как вдруг щелкнул замок и дверь отворилась.

Снегоходы остановились, когда из тумана проступили неясные контуры зданий. Из машин на снег высыпали бойцы штурмового отряда и небольшими группами устремились к исследовательскому центру. Механики-водители следили за их продвижением по экранам бортовых компьютеров. Они должны были отвлечь на себя внимание в точно рассчитанный момент. Двигатели оглушительно взревели, стоило россыпи зеленых точек оказаться в непосредственной близи от красной окружности с серыми квадратиками внутри. Перемалывая холодную белую целину гусеницами, снегоходы помчались к исследовательскому центру. В тот же миг ожили установленные на крышах машин автоматические оружейные модули.

Рев двигателей, басовитый лай «Утесов» и сердитое уханье сорокамиллиметровых гранатометов «Балкан» органично слились в тревожную мелодию. Это послужило сигналом для снайперов отряда и вооруженных автоматами с тепловизионными прицелами бойцов. Едва началась военная симфония, они открыли огонь по защитникам центра, в первую очередь уничтожая тех, кто пытался занять пулеметные точки на крышах зданий.

Василий первым бросился к ближайшему корпусу исследовательского центра. За ним устремилась большая часть отряда. Прикрывать снайперов остались десять солдат – по паре на каждого стрелка.

Надрывно завыли сирены.

Василий сносно ориентировался на территории центра, во многом благодаря полученной от агента информации. Незадолго до исчезновения тот где-то сумел раздобыть не только схему поверхностного расположения зданий и детальную планировку каждого корпуса, но и карту подземных сообщений. Несколько недель Василий подробно изучал документацию. По замыслу командования, он должен заменить Орешкина, если что-то пойдет не так. Василий потому и настоял на спасательной операции. По сути, она была прикрытием для плана «Б», одновременно являясь первым этапом его реализации. Теперь настало время для следующего шага.

Северов удивился, увидев на пороге одного из бывших подчиненных. Когда-то сержант служил в его отряде, но после начала секретных экспериментов профессора Любимова подал рапорт с прошением на перевод в отряд добровольцев и надолго пропал из виду. Но еще большее удивление Андрея вызвал лежащий на полу солдат. Это он, по приказу Столярова, запер его в этой комнатушке и караулил снаружи, чтобы узник не сбежал. Выходит, сержант убил охранника. Но почему он это сделал?

Сержант расплылся в широкой улыбке:

– Здравия желаю, тащкаптан! Давно не виделись. Как вы?

– Порядок. Твоя работа? – Северов взглядом показал на солдата. Спросил не потому, что хотел знать конкретный ответ, а пытаясь заполнить неловкую паузу. Он не ожидал встретить здесь сержанта и попросту растерялся.

– Моя, – кивнул тот с довольным видом. – Пришлось вырубить его ненадолго, чтоб не мешался под ногами.

– Так он жив?

– Ну конечно, а вы думали, я его убил? – снова улыбнулся сержант. – Пусть живет. Пока, по крайней мере, а там видно будет. – Улыбка исчезла с лица, словно ее стерли ластиком. – Мы тут с ребятами посовещались и хотим знать ваше мнение. После майора Вахненко среди нас вы старший по званию. Получается, теперь вы командир.

Северов грустно усмехнулся и покачал головой:

– Ошибаешься. Командир не я, а полковник Карпентер.

– Ублюдок застрелил майора в тот же день, как прилетел на остров. Мы хотим избавиться от него, но нам нужен вожак. Тот, за кем пойдут, не задумываясь о последствиях.

– Ты так уверен, что за мной пойдут?

– Уверен. Вы единственный, кто нас устраивает. Ковальчук, вон, говорит, другой кандидатуры нет. Маслов, Бакин и другие ребята с ним согласны.

– Погоди, ты их прям щас слышишь?

– Ну да. То есть не совсем чтобы слышу, а мысли их улавливаю. А еще чувствую боевой настрой и желание побыстрее разобраться с Карпентером и его прихвостнями.

– Это результат того эксперимента? И много вас таких?

– С две дюжины наберется, но это тех, у кого, как и у меня, есть нейроимпланты. А всего тех, кто ненавидит полковника, человек сто будет.

– Не густо.

– Согласен. У противника численное превосходство, зато у нас преимущество. Даже два. Первое – фактор внезапности. Карпентер не ожидает мятежа, а это уже половина успеха.

– Справедливо. Ну а второе в чем заключается?

– В способности ударного ядра мысленно общаться на расстоянии. Мы действуем как слаженный организм, не оставляя врагу шансов на победу. Ну, так что скажете? Вы с нами?

Андрей не раздумывая кивнул.

– Так и знал! – обрадовался сержант. – И-эх, чую, славная каша сегодня получится.

– Не торопись. Сначала надо эту кашу сварить, потом ее нахваливать будешь. Я тут из Архангельска пополнение привез. Бойцы так себе, но нам и они пригодятся. Отправь кого-нибудь из твоих парней за ними.

Сержант замер на несколько секунд, глядя куда-то мимо капитана остекленелым взглядом. Наконец он встряхнулся, как будто вышел из воды.

– Готово. Скоро они к нам присоединятся.

– Но я же не сказал, где их искать.

– А этого и не требуется. Помимо чтения и передачи мыслей, мы способны улавливать излучение головного мозга. У каждого человека оно индивидуально, как отпечатки пальцев. Профессор научил нас блокировать знакомые сигнатуры, так что мои парни легко вычислят нови…