Когда Зона исчезла, большинство ученых покинули территорию отчуждения ЧАЭС. Оно и понятно, институты перестали финансировать научные лаборатории ввиду отсутствия объекта изучения, а бесплатно, как известно, работают либо дураки, либо истинные энтузиасты своего дела.

Олег Иванович относился ко второму типу. Наука была для него дороже жизни. Он продолжал исследования на собственные сбережения и был на грани банкротства, когда «Глобал Индастриз» купила территорию бывшей Зоны под свои нужды.

Преображенский стал для Олега Ивановича не только меценатом. Он дал ему новые направления для научной работы. Шаров и набранные им по всему миру ученые в короткие сроки создали практически полную копию Зоны и разработали не имеющие аналогов костюмы.

С тех пор как Олег Иванович начал на него работать, Дмитрий ни разу не общался с ним лично, а только через доверенных людей. Сейчас он хотел наверстать упущенное, а заодно и посмотреть на реакцию старого друга, когда тот узнает, кто помог ему остаться на плаву и по чьему заказу была проделана поистине титаническая работа.

За всю дорогу до базы ученых Дмитрию не встретился ни один биомех. Поначалу парень немного расстроился, ведь ему хотелось хотя бы одним глазком вживую увидеть мало отличимых от настоящих мутантов искусственных созданий, но потом решил, что это к лучшему. У него с собой не было даже захудалого ножа, не говоря уж об огнестрельном оружии, так что в случае реальной встречи с детищами профессорской команды ему пришлось бы не сладко. И хотя из отчетов технической службы парка Дмитрий знал, что биомехи не нападают на людей с интегрированными в одежду специальными чипами, у него оставались сомнения на этот счет. Это ведь только на бумаге все гладко получается, а в жизни бывает столько случайностей, что даже самые надежные и сотни раз проверенные системы нет-нет да и дают сбой. Взять хотя бы тот же чип. Где гарантия, что он не откажет в самый неподходящий момент?

Размышляя подобным образом, Дмитрий приблизился к огороженному забором из железобетонных плит научно-исследовательскому комплексу. Выкрашенные серой краской железные ворота были плотно закрыты. На стоящих по сторонам света дозорных вышках никто не нес вахту, хотя в бытность Дмитрия сталкером там всегда дежурили одетые в бронекомбинезоны охранники из числа военсталов.

– Не, я, конечно, понимаю, что с момента создания моего парка с безопасностью стало во сто крат лучше, но это не повод пренебрегать мерами элементарной предосторожности. А если у тех же биомехов электронные мозги набекрень съедут, кто будет защищать ученых? – проворчал Преображенский.

На какое-то время ему вообще показалось, что профессор с коллегами съехал отсюда куда подальше по неизвестной причине. Однако беглого взгляда на экран ПДА хватило, чтобы убедиться в наличии жизни за бетонным забором. Дюжина зеленых точек беспорядочно роилась между темно-серыми квадратами и прямоугольниками внутри почти идеально ровного круга. Так на отливающей глянцем матрице прибора выглядела научная база.

Когда до ворот остались считаные метры, Дмитрий различил сбивчивые голоса и топот ног. За высоким забором что-то грохнулось. Кто-то взвыл и громко, от души, выругался.

– Они там спортом занимаются, что ли? – удивленно пробормотал Дмитрий, подошел к воротам и трижды жахнул по ним кулаком.

Толстое железо створок загрохотало и загудело. Голоса стихли, беготня прекратилась. Дмитрий занес кулак, собираясь снова стукнуть по воротам, как вдруг с той стороны забора прохрипел чей-то голос:

– Хто там?

– Свои! – бодро ответил Дмитрий.

– Свои все на месте, мы в гости никого не ждем! – звонко выкрикнул помощник хрипатого. Послышалась какая-то возня и неразборчивое бормотание, потом раздался сухой щелчок. Видимо, хрипатый отвесил выскочке затрещину.

– Я к профессору Шарову. К Олегу Ивановичу, – сказал Дмитрий, начиная терять терпение. – Позовите его.

– Никого нет дома, – прохрипел неизвестный.

За забором опять закряхтели, затопали. Похоже, те двое тащили что-то тяжелое, выбиваясь из сил.

– Эй! – Дмитрий застучал кулаком по воротам. – Что за ерунда?! Где профессор?!

Если раньше неизвестные хоть что-то отвечали ему, то сейчас они не удостоили его крики вниманием.

– Ладно, – пробормотал Дмитрий, сгибая левую руку в локте. – Щас проверим, есть кто дома или нет.

Он быстро затыкал пальцем в экран ПДА.

«Здравствуйте, Олег Иванович! Это Балабол. Вы на базе? Хочу с вами встретиться».

Дмитрий поставил точку и отправил сообщение профессору.

Вскоре ПДА мелодично пропиликал. Дмитрий посмотрел на экран. Профессор писал, что рад встрече и приглашал заглянуть к нему на огонек.

«Ворота заперты. Неизвестные грубияны не хотят меня впускать», – написал Дмитрий.

Больше от Шарова не было сообщений. Зато спустя полминуты с той стороны забора послышались торопливые шаги, дважды щелкнул замок, и стальные полотнища с пронзительным скрипом приоткрылись на полметра.

В узком просвете между створками ворот стоял рослый голубоглазый блондин в бронекостюме военстала.

– Ты, штоле, Балабол? – прохрипел он.

– А ты еще здесь кого-то видишь? – прищурив один глаз, спросил Дмитрий.

– Не умничай. Тоже мне остряк нашелся. Ну, долго стоять будешь?! – прикрикнул блондин. – Заходи!

Дмитрий нервно дернул плечом. За три последних года он отвык от подобного общения. В Москве и за рубежом с ним на «ты» разговаривали только Игорь Михайлович да трое давних друзей отца из совета директоров «Глобал Индастриз». Остальные обращались к нему с почтением в голосе, порой откровенно лебезя и подхалимничая.

«А чего я хотел? Я для него обычный сталкер, не более того. Молодец он, нормальный мужик. Говорит что думает. Так меня, так. А то привык, понимаешь, что задницу лижут все кому не лень».

Дмитрий прошел мимо шагнувшего в сторону военстала и чуть не присвистнул от удивления. В паре метров от ворот, рядом с металлическими бочками, габаритными деревянными ящиками и тарой поменьше, чуть в стороне от дымящих, как паровозы, сталкеров стоял еще один блондин, поразительно похожий на хрипатого. Дмитрию показалось, что у них даже вмятины на бронепластинах комбинезонов были одинакового размера и формы.

– Близнецы? – поинтересовался Дмитрий, когда хрипатый вплотную сдвинул створки ворот и поравнялся со своей копией.

– А если нет, то что?

– Ничего. Кабинет профессора все там же? Второй этаж главного корпуса?

– Допустим. Еще вопросы будут?

Преображенский помотал головой.

– Ну и шуруй отсель. Без тебя дел по горло. – Хрипатый сплюнул под ноги Дмитрию и переключился на курильщиков: – А вы какого хрена балду гоняете? Работы нет или че?

– Хорош выделываться, Эврибади. – Коренастый сталкер со щеками как у бульдога и вздернутым кверху носом затянулся и выпустил дым из ноздрей. – Комону, вон, указивки давай, а мы как-нибудь сами разберемся.

– Разберутся они, – проворчал хрипатый. – Если к вечеру не закончим, Шарик с каждого по три шкуры спустит. – Он хлопнул похожего на него сталкера по плечу: – Давай, братишка, бери ящик, и понесли.

Блондины взялись за ручки по бокам массивного ящика. Чуть ли не кряхтя от натуги, оторвали ношу от земли и потащили к стоящему метрах в двадцати зданию с раскрытыми воротами.

Сталкеры докурили, растерли подошвами берцев брошенные под ноги окурки и тоже приступили к работе. Четверо поволокли коробки и ящики к тому же складу, а пятый направился к стоящей поодаль бочке с черными трафаретными буквами ДТ на боку и торчащей из горловины ручной помпой.

– Ничего не изменилось, – усмехнулся Дмитрий и зашагал к центру научного лагеря.

– Эй, мужик, постой!

Дмитрий повернулся на голос. Сталкер с бульдожьим лицом призывно махал ему рукой.

– Ты к Шарику… тьфу… к профессору идешь?

– Ну, – кивнул Дмитрий. – А что?

– Слышь, будь другом, помоги. У нас тут аппаратуру всякую да другой груз для лабораторий привезли, а погрузчик, как назло, сломался. Профессор сказал вручную добро на склад перетарить. Не-не, ты не понял, – протарахтел сталкер, когда Дмитрий набрал воздуха в грудь, собираясь высказаться о столь «заманчивом» предложении. – Мы тут сами управимся.