Гор молча сидел под деревом и виновато поглядывал на нее, прекрасно понимая, отчего они делают остановку. И снова Миральда увидела на его лице странную печать обреченности, и снова ей стало немного страшно. Она поспешно юркнула прочь с полянки и занялась поисками травы. Зубастая волчанка, очищающая кровь, медвежье ушко, заживляющее и восстанавливающее силы, и синеглазка, вытягивающая любое воспаление. Все это в обилии росло по всей Империи, и Миральда, пользуясь острым обонянием нелюди, быстро набрела на кустики искомых трав.

Вернувшись, молча отломила кусочек коры и принялась растирать на нем компоненты, обращая упругие зеленые листочки и ярко-синие цветы в резко пахнущую кашицу. Гор, притаившись, как мышь, наблюдал за приготовлениями, но Миральда спиной чувствовала, как ему плохо – и как стыдно за то, что подвел. В общем-то, за то, что пострадал, спасая ее же.

– Я думаю, нет причин для беспокойства, – сказала Миральда, поворачиваясь, – я чувствую, что мы успеваем. Так что нет большой беды в том, если мы задержимся на день.

Хотя, положа руку на сердце, ночница была вовсе не уверена в сказанном.

Гиллард был далеко, и сможет ли Миртс защитить его от сестер печали?

Она аккуратно размотала куски полотна, ранее бывшие подолом ее рубашки, и осмотрела рану еще раз. Меч охотника за нелюдью скользнул по ребрам и рассек мышцы, не задев жизненно-важных органов; это давало надежду на быстрое выздоровление. Но вот слегка воспалившиеся края раны ей не понравились. Миральда вздохнула и вспомнила, как она в свое время исцелила Шениора д’Амес, последнего короля Дэйлорона. Теперь, к сожалению, такая магия была ей недоступна.

Пошарив глазами по земле, она подняла щепку.

– Ну-ка, возьми это в зубы. Сейчас тебе придется немного потерпеть.

И, как только Гор выполнил ее требование, Миральда усердно занялась лечением, стараясь, чтобы снадобье попало и внутрь раны.

… Когда повязка вновь была водружена на место, и бледный, как призрак, Гор улегся под деревом, Миральда отерла со лба трудовой пот и уселась рядом.

– Вот теперь все быстро заживет, – сказала она.

Гор бросил на нее печальный взгляд и промолчал.

Чтобы хоть как-то подбодрить его, Миральда добавила:

– Когда я найду Гилларда, то постараюсь сделать так, чтобы ты остался свободен. Ну, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты вернулся в Кайэр, где тебя в конце концов съедят. Я хочу, чтобы ты остался жить с людьми…

В карих глазах кочевника блеснул осторожный интерес.

– Но… Я не могу уйти из Кайэрских топей!

– Это еще почему?

– Потому что… – он замялся, долго подбирая нужные слова, – потому что я не умею жить сам.

– А, понятно, – Миральда кивнула, – ты просто боишься стать свободным, потому как не знаешь, что это такое, и что тебе придется тогда делать?

Гор вздохнул.

– Это же так просто, – ночница улыбнулась, – когда человек свободен…

И тут она сама задумалась о том, что же такое эта свобода на самом деле. Когда-то она, одна из трех ведьм, считала себя абсолютно свободной, но было ли так на самом деле? Долг ведьмы, защитницы людей от темной нелюди, всегда нависал над ними зловещей тенью, пока не обратился в две отрубленные головы, насаженные на колья. А сейчас? Свободна ли она сейчас, будучи ночницей, чья сила в болотной воде, и чье время – глубокая ночь?

Она смущенно поглядела на замершего в ожидании Гора. Выходит, и сама-то не знала, что же такое быть свободной. Так чего же можно хотеть от человека, выросшего в рабстве у ночниц?

И вдруг Миральде в голову пришла замечательная мысль.

– Когда человек свободен, – сказала она, – он волен сам принимать решения, за которые потом так или иначе будет расплачиваться.

Гор кивнул, но было видно, что ему не совсем еще понятно, о чем идет речь. Потом он тихо попросил:

– Не прогоняй меня, Миральда. Я буду тебе служить до конца своих дней.

– Ты так ничего и не понял.

Солнце давно взошло, и Миральда накинула на голову капюшон, свернулась клубочком у корней дерева. Наверное, теперь можно было и вправду немного передохнуть, потому что долгий путь по-прежнему лежал перед ними.

…Квентис еще раз оглядел присутствующих.

Когда-то в зале Советов собирались старики-министры, чтобы обсудить государственные дела с юным императором. Потом все они, друг за другом, отошли в сады небесные, и Квентис отменил Совет как таковой. В конце концов, он был императором, и, ежели что и нужно было обсудить, то министры являлись по первому зову. Так зачем же устраивать нудные совещания?

За круглым столом сидели Интар, Шеном Тэр и Лаури.

Ведун – потому как дело касалось непосредственно его умений. Шеном Тэр – как самый здравомыслящий министр. И Лаури – как предусмотрительная особа, оказавшаяся весьма полезной Императору.

К слову, синеглазая красавица на этот небольшой совет вырядилась так, словно на бал, но это не раздражало; наоборот, Квентису было даже приятно, хотелось сказать – вот, мол, поглядите, какая у меня наложница! Догадалась-таки запастись нужными ингредиентами, а вы, остолопы, и не думали об этом…

Он еще раз оглядел собравшихся, откашлялся и сказал:

– Ну-с, Интар. Ты готов найти сбежавшего мальчишку?

Ведун нахохлился, бросил на императора осторожный взгляд из-под нависших бровей.

– Мой повелитель… Как я уже говорил, я мог бы… Но… частицы…

Квентис позволил себе снисходительную улыбку.

– Таковые имеются, Интар.

Значительно кивнул Лаури, отчего та залилась довольным румянцем и выложила на стол маленький мешочек. В выпуклых глазах лорда Тэра появился неподдельный интерес к происходящему.

– Полагаю, этого тебе будет достаточно. Раз уж Магистр отказался от беглеца, то… обойдемся и без его магического самодовольства, – пояснил Квентис, – забирай, Интар, и я жду результатов не позже полудня.

Ведун нахохлился.

– Я сделаю все, чтобы мой повелитель остался доволен.

– Вот и прекрасно. А ты, лорд Тэр, подготовь курьеров, которые разнесут весть о том, что Гиллард Накори, сбежавший из города магов, разыскивается как государственный преступник. Отправь голубей, куда нужно – но вся империя должна знать об этом чародее. Мои верные подданные сами принесут мне голову мальчишки, как только будет озвучено вознаграждение.

Шеном Тэр поднялся.

– Разрешите удалиться, ваше величество?

Квентис махнул рукой.

– Удаляйся, удаляйся. И ты, Интар, тоже поторопись. У меня слишком много дел, чтобы уделять столько внимания ничтожному магу.

Он вдруг подумал, что хорошо сделал, когда отменил Советы. Все-таки каждый Совет – это несколько часов утомительных споров и обсуждений, то ли дело сейчас…

… Осталась только Лаури.

Некоторое время она сидела, потупившись, и делала вид, что разглядывает собственные руки. Затем ее взгляд выжидающе остановился на Квентисе.

Наверное, ему следовало что-то сказать. В конце концов, даже собака, хорошо выполняющая команды хозяина, может быть приласкана.

Квентис откашлялся, прочищая горло. Лаури продолжала взирать на него, не отводя взора.

– Я доволен тобой, – пробормотал он, – скажи… Как догадалась, что маг готовится к побегу? И о том, что для поиска потребуется его частицы?

Девушка зарделась, но глаз не опустила.

– Не всякая дочь краснодеревщика бывает дурой необразованной, повелитель. Про волшбу мне доводилось читать, я в ближайшей книжной лавке весь товар переворошила. Ну, а то, как я могла предвидеть побег этого мальчишки… Разве, мой господин, ничего не бывает сделано на всякий случай?

Квентис усмехнулся. Воистину, не всякая дочь краснодеревщика бывает дурой. Иногда случаются умные – или же чрезмерно хитрые особи. А Лаури, похоже, обладала еще и замечательным свойством всегда получать желаемое.

Он присел на край стола.

– Ты достойна награды. Чего хочешь?

Девушка с наигранным равнодушием пожала плечами.

– Мой повелитель знает, чего я хочу.